Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
В назначенный срок Урусов приезжает полюбопытствовать на этакое чудо, видит двух дамочек, заказывает чаю, потом у одной из них, той самой сестры, случается приступ кашля, пока князь пытается ей как-то помочь, в его чашку падает маленькая пилюлька, не больше рисового зёрнышка… После чего уже Урусов впадает в прострацию, а дамы поднимают шум, что господину плохо и его надо к доктору…
– А что, господин масон был настолько неосторожен, что приехал один?
– Нет, конечно, как вы могли подумать такое? Накладочка получилась, посетители заведения почему-то решили, что спутники Урусова, бросившиеся на помощь, хотят обидеть дам, и немного воспрепятствовали сим господам. Используя некоторые уже знакомые вам приёмчики.
– Понятно. На улице уже ждала пролетка без номеров, которая и увезла беднягу в неизвестном направлении? – стопроцентно угадываю дальнейшее развитие событий.
– Да. А когда он приходит в себя, два вежливых господина, не обращая внимания на княжеское возмущение, начинают задавать вопросы. И не получив ответа ни на один, отправляют беднягу отдохнуть и собраться с силами для завтрашнего разговора… Короче говоря, ему хватило одной ночи в «шкатулке», чтобы понять, что обычные правила тут не действуют. Потом был скополамин с кофеином, после чего мы узнали очень много интересного о российских масонах. Но, к сожалению, далеко не всё… Князь Урусов – этакий прекраснодушный идеалист, борец с несправедливостью. Очень обижен на власть из-за четырёх месяцев тюрьмы за «Записки губернатора», в которых правдиво описал нравы и быт бюрократии. К серьёзным делам Гучков с компанией его особо не подпускали. Более того, есть вероятность, что можно будет его в некотором смысле перевербовать, несколько приоткрыв наши планы. Разумеется, в самых общих чертах.
– И где же он сейчас?
– Естественно, у себя дома. Очнулся в клинике одного врача, нашего хорошего знакомого, который поставил диагноз «обморок от переутомления на фоне нервного возбуждения». Еще одно замечательное свойство скополамина заключается в том, что… м-м-м… допрашиваемый не помнит, что с ним происходило последние несколько дней. Так что есть над чем поработать… Возвращаясь к началу нашего разговора, хочу предупредить, что Оленька получила долгосрочное задание – обеспечить безопасность вашей дочери и супруги. Но в первую очередь – ребёнка. Малышка сейчас самое уязвимое звено…
– Спасибо, Петр Всеславович, пока они в институте, думаю, им ничто не угрожает. Более того, я распоряжусь, чтобы в случае чего, по условному радиосигналу, к вам на помощь прибыл мой батальон.
– Вы думаете, может дойти до такого?.. Хотя всякое может случиться. По имеющимся у меня данным. в войсках столичных гарнизонов сейчас происходит нездоровое брожение. В офицерской среде. И работают там отнюдь не господа революционеры. Ниточки ведут наверх, в Государственную Думу и великокняжеское общество. Больше пока ничего не скажу определённого, тут надо как следует поразмыслить… Ладно, это – дело будущего, а пока нам надо начинать работать с гауптманом фон Штайнбергом. С завтрашнего дня…
Глава 18
«Резиденция» Воронцова представляла собой две смежные комнаты. Собственно кабинет, со всеми присущими атрибутами – плотно задернутыми занавесками, письменным столом, четырьмя стульями, массивным сейфом, занимавшим целый угол, и шкафом, заполненным книгами пополам с какими-то картонными папками, расставленными в понятном только одному хозяину порядке. Сразу за ним, прикрытая портьерами, была дверь в маленькую спальню, вмещавшую только никелированную кровать, тумбочку, шифоньер и табуретку, на которой я и коротал время, слушая в режиме инкогнито разговор ротмистра и гауптмана фон Штайнберга. Гауптман начал беседу то ли с традиционно-высокомерной германской наглости, то ли с крика измученной души.
– Герр Воронцофф, может быть, вы наконец объясните мне, почему я уже столько времени здесь?! Я – офицер германской армии, и если нахожусь в плену, отправьте меня и обер-лёйтнанта Майера в лагерь для военнопленных, как то предписано Гаагской конвенцией! Что вы еще от нас хотите?
– Скажите, герр гауптман, а похищение человека, более того, члена Царствующего дома, с целью шантажа тоже прописано в международных соглашениях? – голос Петра Всеславовича звучит вежливо и вкрадчиво. – Или всё-таки данное деяние подпадает под юрисдикцию уголовного права? И как в таком случае вас рассматривать? Как бесчестного похитителя молодых девушек? Группой лиц по предварительному сговору…
О как! Ротмистр уже взял на вооружение словечки из нашего времени. М-да, звучит неплохо… Так, а что там наш бедный Генрих вякает в оправдание?..
– Я исполнял приказ, как и положено военнослужащему любой армии!..
– А вам не приходило в голову, что военнослужащий, исполняющий преступный приказ, сам является преступником? Или нужно было попасть в плен, чтобы понять такую простую истину?
– …К сожалению, герр Воронцофф, вы правы… – немец отвечает уже совсем другим тоном и после долгого молчания.
– Других претензий нет, герр гауптман? По питанию, например?.. В лагере гораздо более скудный рацион, нежели здесь. К сожалению, переводы из «Дойче банка» далеко не полностью покрывают расходы на содержание военнопленных. А мы, как сами понимаете, далеки от желания изображать радушных хозяев перед долгожданными гостями. Особенно после того, как стали известны условия содержания наших пленных в Германии. Тем более что бюджет империи не предусматривает подобной роскоши. Что же касается остального, вся корреспонденция, в частности письмо от некоей фройляйн Греты фон Ритцен, вам вручена, в газетах тоже не отказывали, нашли даже Шиллера и Гёте на немецком. Ограничения в прогулках связаны только с нежеланием снять форму и переодеться в цивильное. Общению с обер-лёйтнантом Майером тоже не препятствуем, других людей, желающих пообщаться, до сегодняшнего дня не было… Но вот как раз сейчас вам предстоит встреча с одним человеком. Правда, я не уверен, что она будет радостной…
Оп-па, хватит прохлаждаться, мой выход. Распахиваю портьеры и выхожу на всеобщее обозрение, стараясь изобразить обаятельную улыбку в сторону бывшего противника. Осунувшийся за время пребывания «в гостях» немец тем не менее сидит в чистой, аккуратно выглаженной форме, правда, теперь уже без погон.
– Гутен таг, герр гауптман. Рад видеть вас в добром здравии. Как нога, не беспокоит?
Брови фон Штайнберга удивлённо взлетают вверх, затем он кривится в угрюмой усмешке:
– Герр Гурофф? Не ожидал вас здесь увидеть… Что касается ранения, ваши солдаты могли бы стрелять и более метко.
– Буду откровенен… Попал именно туда, куда целился. Внешняя сторона бедра, чтобы не повредить кость и артерию.
– Зачем вам это надо было? – Гауптман растерянно ждет ответа.
– Всё просто. Чтобы уменьшить количество преследователей, часть солдат ведь должна была остаться, чтобы оказать вам помощь.
Немец зло смотрит на меня, затем выдает:
– Дьявольская логика. Оставить в живых, чтобы потом вынудить пройти все эти круги ада?.. Лучше бы вы меня пристрелили!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
